Рассказы и повести Фата-Моргана 7
Скачать 8.06 Mb.
|
5 Джилл ничего не понимал. Машина поставила обязательным условием, чтобы Джаред лично провел разведку и похитил Ирину. Когда он это сделал, машина разработала невероятно простой план завоевания Кэйна, причем настаивала, чтобы Ирина находилась на корабле и наблюдала за ходом вторжения. Потом Джаред спустился вниз, поговорил с машиной и ничего не рассказал об этом разговоре. Джилл волновался и беспокоился – все это выглядело не очень хорошо. Была в этом какая то страшная ошибка. Сейчас, когда экраны показывали последнюю фазу вторжения, а клиент с Буниана IV хохотал как безумный за их спинами, Джилл, проверяя ремни, которыми Ирина была привязана к расположенному перед экранами креслу, хотел бы, чтобы они вообще не брались за это дело. Это было быстрое завоевание – Кэйн оказался совершенно беззащитен. От появления в атмосфере планеты кораблей Джарреда не прошло еще и дня. За весь этот день Первая не произнесла ни слова. Сейчас Кэйн был мертв, и она видела это. Она молчала, когда небо над Иерусалимом вспыхнуло красным и город исчез с поверхности земли. Она не сказала ни слова, когда бомбы превращали в развалины промышленные предприятия, а на месте военной базы в горах остался стеклянистый кратер. Она смотрела на все это, стиснув зубы, а когда коммандос Арнака послали Сигнал Безопасности, бессильно обвисла на ремнях. Джаред не обращал на нее внимания, он неподвижно стоял перед двумя сотнями экранов и следил за добиванием планеты. – Это все, Семнадцатый, – сказал он наконец. – Работа закончена. Клиент с Буниана IV – высокий и тощий, с раздутыми суставами и тонкими, как щелки, зелеными глазами, между которыми торчал острый, как нож, длинный нос, – повернулся к нему. – Прекрасно, просто прекрасно, – сказал он, довольно скрежеща суставами. Все время операции он истерически смеялся, и Джаред испытывал к нему лишь презрение. – Осталась только одна мелочь, – сказал Семнадцатый, вынимая устройство с вращающимся, как пила, острием. Он повернулся к Первой. – Прощай, моя дорогая Ирина. Скрипя суставами, он сделал три шага и вытянул длинную тонкую руку. Ирина холодно смотрела на него. Она не боялась. – Нет! Слово это проскрежетало так же неприятно, как суставы Семнадцатого. Клиент медленно повернул плоскую голову. Тонкая, как проволока, рука с вращающимся острием не опустилась даже на сантиметр. Джаред неподвижно смотрел на него. – Я сказал – нет! Семнадцатый засмеялся высоким, визгливым смехом. – Это же Ирина, Первая на Кэйне, убийца. Она единственная может подготовить и нанести мне контрудар. Она должна умереть. Сейчас! – Ты еще не заплатил, Семнадцатый. – В свое время, убийца. – Сейчас. – Сначала я должен закончить то, что ты уже начал. – Не заставляй меня убивать тебя, – сказал Джаред, и клиент с Буниана IV отпрыгнул назад, увидев в его руке оружие. – Что это значит? – Я хочу, чтобы ты заплатил сейчас, немедленно. Семнадцатый пытался следить одновременно за Джаредом и Джиллом. Мексль медленно двигался вдоль мостика. Семнадцатый знал, что попал в ловушку, но не мог понять почему. – Ты еще не сказал, в какой форме я должен заплатить. Джаред кивнул на женщину. – Нет! – Он сказал это так же громко и категорично, как минуту назад Джаред. Джаред подошел ближе, одновременно смещаясь в сторону, чтобы пламя выстрела не повредило приборов за спиной Семнадцатого. – Она моя, и это твоя плата. Если ты убьешь ее, через три дня мы будем у Буниана IV. То, что ты видел здесь, можно повторить на твоей планете. Семнадцатый опустил острие. – Она твоя. – Спасибо, Семнадцатый, – вежливо поблагодарил Джаред. – А теперь можешь забирать свою собственность. Клиент торопливо покинул мостик, а несколько минут спустя его корабль так же торопливо удалился от «Темпеста». – Подтверди передачу планеты. Пусть забирает ее, – сказал Джаред Джиллу. Джилл поднялся и подошел к передатчику, чтобы передать Кэйн флоту с Буниана IV, висящему за пределами действия детекторов завоеванной планеты. Ирина смотрела, как чужие корабли входят в атмосферу ее планеты, потом отвернулась. Вновь взглянув на экраны, она встретилась взглядом с Джаредом. – Нужно было позволить убить меня, – сказала она низким бесстрастным голосом. – Пока я жива, ты не будешь в безопасности ни секунды. Джаред отложил оружие. – Ты поговоришь с моим другом, – сказал он и повернулся к ней Спиной. Когда они вернулись на базу, она попыталась убить его сразу, как только сняли ремни. Разумеется, неудачно. Джилл успел ввести ей снотворное в момент, когда она начинала бить экраны. Проснулась она в кресле, глубоко внутри спутника, перед огромным металлическим мозгом. Машина доказала ей, что Джаред платит за свои завоевания гораздо большую цену, нежели любой из его клиентов. Она открыла в ее мозгу каналы, до сих пор блокированные воспитанием, возрастом и преданностью. Теперь Ирина знала, кто такой Джаред и чем он на самом деле занимается… – Это была благородная, самоубийственная идея, – сказала машина. – С самого начала она была обречена на поражение, и лишь после создания меня появилась тень шанса. Двадцать два года прошло с тех пор, и теперь эта тень превратилась в вероятность. Мир во Вселенной, миры, объединенные взаимным уважением и этикой, – сейчас это уже возможно. Мы завоевывали каждую планету так, чтобы гарантировать клиентам Джареда власть над нею, но не полную и окончательную, а выбор планет определялся генеральным планом. Благодаря этому, когда придет время, все элементы головоломки образуют одно целое. Большую гуманистическую структуру. Не такую, как все эти Братства и Общества, а такую, что действительно будет служить каждому существу лично и всем мирам в целом. Ирина, уже не Первая на Кэйне, слушала. Разум ее был открыт для правды, и сейчас она впитывала эту правду. – Джаред одинок. Он должен быть одинок, поскольку знает, что план можно реализовать только в одиночестве. Если ему не удастся или он умрет, не закончив работу, его имя останется в памяти миллионов людей как имя самого страшного убийцы, когда либо появившегося во Вселенной. Дополнительная задача для меня – это поддержание его в здравом уме, защита его порядочности и прежде всего жизни. Любая плата, которую от принимает, служит плану. Даже ты. Особенно ты. Ирина встала. – Не только как его женщина, – добавила машина, – если решишься ей стать, но как возможный продолжатель его дела. И конечно, как мать его детей, которые пойдут дальше. Она вернулась в город, где ее ждал мексль. – Останешься? – спросил он. – Останусь, – ответила Ирина, заколебавшись, словно хотела еще что то сказать, но так и не решилась. Джилл проводил ее к нему в комнату, где он спал, и оставил там, смотреть, как Джаред мечется во сне, и мрачно размышлять о смерти и безнадежности. Она смотрела, понимая, что никогда не полюбит этого человека. Невозможно любить того, кто показал тебе те двести экранов. Однако она хотела с ним остаться и шептала слова, которых не смогла сказать Джиллу: «Почему должно получиться у этого бога, если все остальные потерпели поражение?» Но в пустом пространстве космоса не было ответа, а только немое ожидание миллионов планет, мечтающих стать частями единого целого или проклинать во веки веков имена тех, кто убивал миры ради наживы. (Перевод с англ. Н.Гузнинова)  Рон Уэбб ДЕВУШКА С ГЛАЗАМИ ЦВЕТА ВИСКИ  Впервые я познакомился с Джинной за бутылкой выдержанного виски в моей квартире. А перед этим я нашел ее в баре. Впрочем, давайте я все объясню. Видите ли, все это началось в «Файв О Клок Клаб» около часа ночи – мой день рождения уже начался. Я сидел в баре один. Со своей крошкой я поцапался и теперь изливал душу Элу, бармену. Я сказал ему, что сегодня у меня день рождения и как противно, что рядом нет девчонки, чтобы отпраздновать его как следует. И тогда Эл сказал: «Надо же такому случиться, Дэнни» и ушел в заднюю комнату. Через минуту он вернулся со старой запыленной бутылкой, которую спер из запасов своего босса. – Это тебе, – сказал он. – Поздравляю. Старик не заметит пропажи. Он заказывает это пойло ящиками из за границы, а в год открывает всего бутылку или две. Я сдул пыль с этикетки, но там все было написано на непонятном языке. – Что это? – спросил я. – Виски. По крайней мере, мне так сказал старик. Здесь он никогда его не открывает. Забирай бутылку домой и забудь обо всем. Я закрываюсь. И я пошел домой. Я поставил пластинку с душещипательным блюзом, открыл пробку и кинул в бокал пару кубиков льда. Я наклонил бутылку, но оттуда ничего не вылилось. Я уже совсем пал духом, как вдруг – что я вижу, – из горлышка высунулись маленькие пальчики. Потом оттуда вырвался клуб дыма и вылезла крохотная девушка. Этакая голенькая крохотулечка. – Я Джинна, – сказала эта маленькая куколка. – А я сошел с ума, – ответил я. И тут она стала расти, как Алиса в Зазеркалье, пока не превратилась в аппетитную красотку лас вегасского типа. Высокая, ногастая, с умопомрачительным верхним ярусом. А глаза – цвета янтарного виски. В тон волосам. Я так понял, что тут какой то фокус с зеркалами или что то вроде этого. То есть, я хочу сказать, – кто может ожидать, что из бутылки вылезет такая роскошная куколка. Минуту она стояла на кофейном столике. Вид у нее был заспанный. Но выглядела она, как настоящая. И пахла, как настоящая – терпко и сексуально, с ароматом выдержанного виски. Может, это и рекламный трюк, но меня это мало волновало. – Давай помогу тебе сойти, – сказал я, протягивая ей руку. Сонное выражение слетело с ее лица, и глаза расширились. Вскрикнув, она соскочила со стола, столкнув при этом бутылку, и помчалась в ванную. Я догнал ее прежде, чем ей удалось захлопнуть дверь. Схватив полотенце, она обмотала его вокруг бедер. – Не прикасайся ко мне, – сказала она и выскочила из ванной. Полотенце размоталось, обнажив ее роскошную попочку с симпатичными ямочками. Ямочки прыгали вверх вниз, когда она бежала в гостиную. Там она села на диван и накрылась полотенцем. – Я буду кричать, – предупредила она. Решив, что сдержанность мне не помешает, я уселся в противоположном углу комнаты. В конце концов, мы еще не познакомились. А Джинна, судя по всему, отличалась застенчивостью. – Привет, – неуверенно начал я. – Привет, – настороженно ответила она. Я понял, что так у нас ничего не выйдет. – Ты всегда обитаешь в бутылках из под вина? – Почти всегда, – ответила она, начиная успокаиваться. – Я всегда сижу в бутылке, пока кто нибудь не откроет пробку. – Тебе раньше уже приходилось выходить из бутылки? Ее глаза мечтательно затуманились. – Да. А я и сам витал в облаках. – И что произошло в тот раз? Она слегка нахмурилась и ответила: – Не помню. Мне показалось, что она врет. Я попытался разыграть другой гамбит. – А в лампе ты когда нибудь жила? Она оскорбилась. – Я? В старой вонючей лампе? Господи, никогда. Моя семья живет в бутылках из под самых изысканных напитков. Конечно, кроме дяди Чарли. Он жил в ужасной керосиновой лампе. – Она слегка зарделась и добавила: – Но мы никогда не поддерживали с ним отношений. Тут меня осенило. – Значит, ты настоящий джинн, и, раз я выпустил тебя из бутылки, ты – моя рабыня. Ты должна выполнить все, что я прикажу. – Ничего подобного. – Что значит, ничего подобного? Я ведь сам читал об этом в книжках. – Ну… – задумчиво потянула она, – это не совсем так. – Ага! – воскликнул я. – Значит, я прав. – Мысленно я уже перебирал возможности, и, наверное, в моих глазах появился блеск, потому что она быстро сказала: – Тебе положено только три. – Три желания? Она кивнула. Имея в своем распоряжении всего лишь три волшебных желания, мне следовало хорошенько их обдумать, но ее тело, прикрытое полотенцем, выглядело так заманчиво, что я тут же выпалил: – Отдайся мне. – Сейчас? – спросила она. И ее глаза снова округлились. – Сейчас. – Ты должен произнести магические слова. – Какие? – Фокус покус. – Что? – Тот, кто запрятал меня в бутылку, отличался чувством юмора. – А… – глупо улыбнулся я. – Клоун, значит. Она тоже улыбнулась, но ее улыбка не была такой глупой, как моя. Полотенце чуть сползло вниз. – Фокус покус, – тяжело дыша, произнес я. – Отдайся мне. И тут ее глаза цвета виски стали совсем янтарными, и она откинулась на спинку дивана. Волосы заструились по плечам, а полотенце упало на пол. Я мигом оказался рядом и принялся осыпать ее поцелуями. Ее губы были мягкими и горячими, и все шло так хорошо, как вдруг она стала уменьшаться в размерах. – Какого черта? – завопил я. Теперь она лежала вся из себя голая размером не больше восьми дюймов. Она снова улыбнулась – такая хитренькая улыбочка – и опять выросла. – Ну и что теперь? – поинтересовался я. Она схватила полотенце. – Я тебе отдалась, – невинно ответила она. И тут она заплакала. Я имею в виду, действительно заплакала. Можете себе представить? И, всхлипывая, сказала: – Это у меня типа защитной реакции. Понимаешь?.. Я ничего не понимал, но ее слезы подействовали на меня. Она вытерла глаза уголками полотенца и, шмыгнув носом, сказала: – Ты мне нравишься, Дэнни, на самом деле нравишься. Но я не смогу отдаться, пока… – Тут она снова зарыдала. – Пока рядом со мной не будет бабушка. Я молчал. Что я вообще мог сказать? – Бедняжка. Ей так одиноко сейчас. Ее заставили выйти из ее любимой бутылки из под ликера, и теперь она живет в какой то дешевой посудине из под вина в магазине «Шурмер Деликатессен». Похлопывая своими ресницами, она добавила: – Я знаю, что у нас все будет хорошо, когда мне удастся вызволить оттуда свою бабушку. Ты поможешь мне? Что мне оставалось делать. Я пошел в «Шурмер Деликатессен» и купил эту бутылку. Я узнал ее по пробке. Джинна сказала, что она должна быть голубого цвета. Я протянул бутылку Джинне и отвел глаза в сторону, пока она откупоривала ее. Неловко как то смотреть, когда оттуда станет вылазить ее голая бабушка. Я услышал хлопок откупоренной пробки, а затем низкий мужской голос: – Моя крошка! А Джинна ответила: – Гарольд, золотце! Никакой бабушки там и в помине не было. По комнате разгуливал здоровенный голый парень, а Джинна висела у него на руке и влюбленно заглядывала в глаза. Затем она посмотрела на меня и сочувственно сказала: – Извини, Дэнни. Это, конечно, нечестно, но, думаю, ты поймешь. Мы с Гарольдом любим друг друга. И этот здоровяк расхохотался. Я сразу мог сказать, что ее любовь не взаимная. В его глазах была только похоть и никакой душевной чистоты. – Джинна, – воскликнул я. – Ты просто слепа. Этот парень тебя не стоит. Гарольд налил себе в бокал мой бурбон и зажег одну из моих сигарет. – Как ты не понимаешь, – горячо сказала Джинна, – у нас с Гарольдом душевная близость. Тут я чуть не взбесился. Надо же, Джинна втрескалась в этого бугая, который накачивается моей выпивкой. – Фокус покус, – сказал я Гарольду. – Сгинь отсюда. Гарольд налил себе еще бурдона, а Джинна сказала: – Ничего не выйдет. Ведь это я освободила его, а не ты. Так что твои желания не исполнятся. – Не на такого нарвались, – спокойно ответил я ей. – Фокус покус. Засади Гарольда обратно в бутылку. – О о о! – запричитала она, но желание мое выполнила. Гарольд превратился в облачко дыма и залетел обратно в бутылку. Всхлипывая, Джинна закупорила бутылку пробкой. – Джинна, любимая, – пытаясь утешить ее, сказал я, – не плачь. Она слегка подернула плечами, и бутылка с Гарольдом принялась раскачиваться на столе. Вдруг она раскололась на две половинки. И опять этот голый здоровяк принялся расхаживать по моей комнате, а Джинна с виноватым видом что то рассказывала мне про защитную реакцию и про душевную близость. Это было просто невыносимо. А этот бугай Гарольд нагло лыбился на грудь Джинны. Я посмотрел на Джинну, которая не сводила с Гарольда глаз. Я понял, что меня может спасти только третье желание. – Фокус покус. Полюби меня. Джинна еще смотрела на Гарольда. Но смотрела так, будто бы перед ней стояло какое то чудовище или что то в этом роде. Затем она повернулась ко мне, ее глаза затуманились, и она сказала. – Дэнни, дорогуша. Гарольд здесь лишний. – Раз ты так считаешь, – как можно безразличнее ответил я. – Но ведь его бутылка разбилась. – Он может залезть в мою, – ответила она. – Мне то бутылка уже не понадобится. – Подойдя к Гарольду, она что то прошептала ему на ухо. Превратившись в сизый дым, Гарольд исчез в бутылке из под виски. – Бедняжка, – сказала Джинна, закупоривая пробку. – Ему там так тесно. – Ничего. Привыкнет. – Тут я подумал, а не вернуть ли мне бутылку владельцу «Файв О Клок Клаб». Вот потеха будет, когда вместо красотки перед ним появится этот голый тип. Но мысли быстро вылетели у меня из головы, когда я увидел, какими влюбленными глазами смотрит на меня Джинна. Сердце бешено заколотилось. Она тихо сказала: – Я люблю тебя, Дэнни. И я покорно ответил: – Я тоже тебя люблю. – Мой защитный механизм, – хихикнула она. – Ты должен меня любить. Но я ничуть не возражал. Я обнял ее одной рукой и поцеловал. А другой рукой я взял бутылку с Гарольдом и выбросил ее в корзину для бумаг. Джинна мечтательно улыбнулась и сбросила полотенце. (Перевод с англ. С.Коноплева)  1 Кн. Иова, 14, 1–2. 2 Американец? (фр.) 3 Американский генерал XIX века, погибший в войне с индейцами. 4 Бар мицва – еврейский праздник совершеннолетия у мальчиков. Естественно, в Египте его не справляют. 5 16,5 метра. Фатом (морская сажень) – 6 футов. 6 Имеется в виду шкала Фаренгейта. 7 Фраза из агитационного плаката ВМФ США. 8 От Основания Колонии (лат.) . 9 Красное перо (намек на индейское происхождение персонажа). 10 Сильный Хвост. 11 Здесь – «Приют для богатых». 12 Свет крыльев. 13 Ночная звезда. 14 Дар Бога. 15 Сновидец. 16 Лесной Эльф. 17 Приходится мириться с последствиями того, к чему стремишься (фр.) . 18 Охотник. 19 Федерико Гарсиа Лорка «Сомнамбулический романс» (перевод А.Гелескула). 20 К вящей славе Господней (лат.) – девиз Ордена иезуитов. 21 Псалом 27; 1–2; 8–9. 22 В оригинале «mathom» – слово, придуманное Дж. Р.Р.Толкиеном и обозначающее «то, что вообще то не нужно, а выбросить жалко». 23 Хо Ши Мин. 24 Триплан – самолет с тремя парами крыльев одна над другой, выпускался 1913–1918 гг. Известны трипланы «фоккер», «Сопвич Q Q». 25 Oberursel UR II – марка самолета (по названию заводов). 26 Oberursel Worke – авиастроительная фирма в Германии времен 1 й мировой войны. 27 Loco Parentis (лат.) – вместо родителей. |
Похожие:
 | Эти рассказы на смех, но, когда услышал, как об этом запросто рассуждают техники, с грустью понял, что легенда о Марке Рогане сильнее... | | Охватывают, в основном, сравнительно короткий период перед началом войны. Это сделано, чтобы показать частоту подобных явлений |
| «Леонид Андреев. Избранное автором. Рассказы и повести (1908 – 1919)»: Лаком-книга; 2004 |  | Дубовиков А. Н. Повести и рассказы И. С. Тургенева (1844-1854) // Тургенев И. С. Псс. М.;Л., 1960- 1968. Т. С. 522-541 |
| | Тургенев, И. С. Отцы и дети. Повести и рассказы. Стихотворения в прозе. Место: 1997. 701p. Isbn 5739003792 | |
| Первоначально война освещалась в очерковом, схематично–беллетризованном варианте. Таковы многочисленные рассказы и повести лета,... | | |
| | Ну, не бессмысленно ли это? Не неприятно ль? И какой он противный, пухлый, как воздухом надутый! Так бы и двинул ему по морде! Впрочем... |
Разместите кнопку на своём сайте: